ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ
"Чёрные дни оккупации". Воспоминания Виктора Иванова о жестоких днях оккупации города в 1941 году.
Виктор Иванович Иванов не принимал участие в войне, в те годы он был слишком юным. Но мальчишкой застал время оккупации. Потом, почти всю свою сознательную жизнь посвятил работе над восстановлением истории родного Солнечногорья. Он написал книгу «Солнечногорцы во славу Родины». Но идет время и история дополняется новыми фактами. В этом номере мы начинаем публиковать его воспоминания о том, что происходило на нашей земле во время захвата города немцами, гитлеровской оккупации и изгнания нацистов с нашей солнечногорской земли.
О том, как жилось солнечногорцам в те тяжелые дни, рассказывают документы и сами жители.
Я как очевидец тех событий хочу рассказать, что тогда происходило.
Мы жили в деревне Рекинцо на Ленинградском шоссе (ныне микрорайон Рекинцо). Тогда тут был колхоз, и почти все жители деревни состояли из женщин, детей и подростков. Ребята и девчата постарше работали в колхозе, поскольку все мужчины были на фронте. Из мужчин в колхозе остались только два старичка и двое рабочих.
В сводках по радио сообщалось о приближении фронта к Москве. Эвакуировались в тыл заводы, из колхозов угоняли стада скота в глубь страны, строились оборонительные сооружения. Представителями гражданской обороны населению предлагалось рыть у домов землянки на случай бомбежки. Эти построенные почти у каждого дома в деревне землянки сыграли большую роль в спасении людей, так как фашисты при отступлении почти все дома дотла сожгли.
Первое ощущение приближения фронта мы заметили, когда с 20 по 22 ноября на Ленинградском шоссе сильно увеличился поток отходящих к Москве военных и гражданского населения. Люди шли, неся на себе все, что можно было взять с собой. Еду, необходимые вещи, вели скот, на колясках везли нехитрый скарб и маленьких детей. Этот поток не умещался на шоссе, и люди брели по обочинам, пытаясь уйти от наступающего врага. Чувствовалось: фронт приближается, но, все-таки, как гром в ясном небе, 22 ноября со стороны туббольницы по городу и станции ударили орудия и пулеметы подошедших к окраине города немецких танков.
И все же для солнечногорцев появление немецких танков было неожиданностью. Еще работали предприятия, учреждения, магазины, но после первых разрывов снарядов, пулеметных очередей начался бой нашего бронепоезда и небольшого военного подразделения службы ВНОС на окраине города.
В городе появились первые жертвы среди мирного населения. Это случилось в 15 часов 22 ноября 1941 года.
При обстреле здания горкома партии на улице Красной, дом 124 (в это время там работали сотрудники горкома) полетели разбитые стекла. Тут же была дана команда всем покинуть здание. При выходе через парадную дверь пулеметной очередью от железной дороги из танкового пулемета были сражены многие выходившие, был смертельно ранен Иван Афанасьевич Абрамов, 1917 года рождения, инструктор горкома ВКП(б). Он захоронен в братской могиле на площади города Солнечногорска.
В этот же день жертвами захватчиков стали Мария Дмитриевна Колушонкова, комсомолка, 1919 года рождения, работник сектора учета ГK ВЛКСМ, скончавшаяся от тяжелого ранения.
Была ранена Анна Гешоимовна Курамшина, 1919 года рождения, работник сектора учета ГК ВКП(б). Уже после освобождения она была направлена в госпиталь и осталась жива. Затем работала на механическом заводе.
В этот же день Василий Федорович Стулов, 1888 года рождения (проживал по улице Набережной), был тяжело ранен при обстреле города, скончался Сергей Кондратьевич Тюрин, 1903 года рождения, был убит при возвращении с работы с завода имени Лепсе.
23 ноября 1941 г. был взят в плен Петр Иванович Бобриков, 1899 года рождения. Находясь под стражей в столовой, при попытке бегства через окно был застрелен постовым немцем. Проживал по улице Советской.
В тот же день Павел Иванович Бирюлин, 1882 г. рождения, проживавший по улице Володарской, был убит при выходе из укрытия.
Немецкие войска, подавив сопротивление наших защитников и бронепоезда, ворвались в Солнечногорск, вышли на Ленинградское шоссе и восточную окраину города к Никольской церкви и третьей проходной «Выстрела». Из орудий и крупнокалиберных пулеметов с окраины города немцы обстреляли деревню Рекинцо.
При обстреле Рекинцо были убиты жители деревни, бежавшие в укрытие, - Кудрявова Татьяна Сергеевна, 1897 года рождения, и ее трехлетняя дочка. Ранена Хохлова Пелагея Петровна, 1908 г. рождения.
На улице стало смеркаться, немцы, не встретив сопротивления, дальше все-таки не пошли и, как хозяева, расположились в городе на ночлег.
На другой день, 24 ноября, в 9 часов утра немцы возобновили наступление от церкви по Ленинградскому шоссе. Послышался рокот танков. Я с мамой в это время находился на колхозном скотном дворе. Мы ходили утром и вечером кормить и поить колхозных животных: двух лошадей, трех бычков и племенного породистого барана с огромными рогами в полтора оборота. Этот скот был оставлен в колхозе, а коров и лошадей к тому времени уже угнали стадами в тыл в Ивановскую и Горьковскую области.
Сбрасывая сено с чердака, в окошко я стал наблюдать за происходившим. Из окошка хорошо просматривалось шоссе и дома в деревне.
Первыми двигалась разведка на двух танках с автоматчиками на броне. Свернув с шоссе на повороте в нашу деревню, у первого дома танки остановились. С них соскочили автоматчики, стали проверять каждый дом: искали военных, партизан, коммунистов. Танки на малой скорости двигались по улице до конца деревни. Все жители попрятались. Затем разведка с автоматчиками на броне через лес направилась в сторону Талаева.
Примерно через час по Ленинградскому шоссе от города началось движение немецкой техники: танки, бронетранспортеры, машины, везущие орудия, минометы, походные кухни. Все шли на малой скорости, порой останавливались на некоторое время, и снова продолжали движение. Колонна протянулась до Дубинина и дальше. Однако никто не стрелял. Наших подразделений ни в Рекинцо, ни в Талаеве, ни в Рекино-Крестах и Дубинино не было. И только во второй половине дня в районе Пешек мы услышали орудийные выстрелы, взрывы снарядов, мин, пулеметные очереди. Где-то там начался бой.
Вскоре наступили сумерки. Находившиеся на Ленинградском шоссе танки, бронетранспортеры свернули к домам. Захватчики стали располагаться на ночлег. Жители, наблюдавшие из укрытий за всем происходящим, попрятались кто куда мог, а в основном в землянки.
Немецкие танки, бронетранспортеры, машины подъезжали прямо к домам, давили изгороди, все, что стояло на их пути. Солдаты заходили в дома как хозяева, слышалась резкая, лающая речь. Вскоре начался грабеж. Завизжали поросята, закудахтали куры, загоготали гуси. Новые «хозяева» резали коров, свиней, овец, телят - все шло под нож. Захватчики поступали как самые настоящие мародеры, как бандиты. Брали в домах все, что попадало под руку, особенно теплые вещи, даже детские игрушки. Они пировали, как победители.
С рассветом немцы двинулись в сторону Москвы. Мы всю ночь находились в землянке. В ней набралось 16 человек, взрослых и детей. Моему младшему братишке было всего шесть месяцев, а на улице стоял мороз более 20 градусов. После отъезда немцев мы пошли в дом. Там был самый настоящий погром, все было разграблено, поломано, разбито, мебелью топили печь, однако, спрятанная за коровником корова, к нашему счастью, уцелела.
Как я уже упоминал, несмотря на то, что мы знали о планах немцев захватить Москву, приход немцев был неожиданным. Наверное, мы не верили, что враг доберется до этих мест, а потому у колхозников во дворе было много скотины и другой живности. Много ее немцы порезали, но часть выжила. Надо было срочно решать, что с ней делать. К вечеру на ночь подойдут новые вражеские части. Необходимо было что-то прятать, резать, куда-то уводить, а ведь в домах были только женщины, дети да подростки, а до вечера оставалось всего несколько часов!
Так началась наша жизнь в оккупации.
АВТОР: Виктор Иванов
ОПУБЛИКОВАНО: 12 января 2007 года
Устрашение и расправы не смогли обратить советских людей в рабов. Не страх, а лютая ненависть подымалась в сердцах солнечногорцев. Наши сограждане всеми способами сопротивлялись захватчикам и чем могли помогали Красной Армии в борьбе с ними. Рискуя жизнью, колхозники прятали и лечили у себя раненых бойцов и командиров, выводили из окружения.
Работница совхоза имени XII партсъезда Курткова спрятала у себя красноармейца, переодела в штатскую одежду и тёмной ночью увела из поселка, в котором стояла немецкая часть. Красноармеец благополучно перешел фронт.
Наталья Ионова, член сельхозартели Талаево, прятала у себя военного врача и несколько раненых бойцов, доставала для них одежду, оберегала их до прихода наших частей.
В боях за Солнечногорск был тяжело ранен старший политрук Александр Васильевич Тугарёв. Его подобрал и спрятал в своём доме рабочий завода имени Лепсе Иван Васильевич Гладышев. 18 дней скрывал патриот раненого политрука, а когда в город пришли наши войска, его отправили в госпиталь.
Отдельное слово хотелось бы сказать о людях замечательной профессии – учителях. Суровое время доказало, что они не только воспитывали у детей любовь к Родине, но и сами, если так можно выразиться, давали согражданам уроки патриотизма. Впрочем, о том, как они помогали землякам, тогда мало кто знал. Все стало известно чуть позже, когда город и район освободили наши.
Так, учитель Вертлинской школы Вениамин Федорович Любимов помог нескольким красноармейцам выйти из окружения.
Учителя Meлечкинской семилетней школы супруги Высоцкие 22 бойцам и командирам перевязали раны, накормили всех и указали путь к нашим частям. Заведующий Рахмановской начальной школой Павел Владимирович (фамилия неизвестна - Прим. ред.) писал и распространял листовки, призывая местных жителей оказывать всяческое сопротивление оккупантам.
Впрочем, не в профессиональной принадлежности советских людей было дело. Главным была их любовь к Родине и ненависть к врагу.
Врач А.И.Решетова разместила почти 90 раненых бойцов в инфекционном отделении больницы, лечила их, доставляла медикаменты, пищу. Ей помогали медсестры М.С.Кузмичёва и В.Ф.Романова.
О подвиге простых русских женщин рассказывает корреспондент Ю.Г.Макеева. «В ту ночь было не до сна. Совсем близко находились немцы. И не подозревали Третьяковы, что в эту ночь немецкую оборону прорвал советский танк. Осыпаемый вражескими снарядами, он в безмолвии остановился в самом центре Тимонова. Весь героический экипаж погиб, кроме одного человека. И этот человек полз сейчас к дому Третьяковых. Он заметил густой дым, идущий из трубы. Значит, там можно найти спасение. Превозмогая острую боль, раненый танкист собрал последние силы. Добравшись до двери, он поднялся и толкнул её.
- Помогите, сестрички, - еле произнёс он и пошатнулся. Татьяна бросилась к нему с криком: «Родной ты мой!», - и обхватила широкие плечи.
С помощью Веры Татьяна уложила раненого в кровать. Женщины сорвали с окон марлевые занавески, чтобы перевязать раны. Сапоги и телогрейка танкиста настолько разбухли от крови, что пришлось разрезать их ножом. Танкист тихо стонал.
«Потерпи, родненький», - приговаривала молодая женщина. Она думала о том, что, возможно, сейчас лежит где-то такой же беспомощный ее муж, тоже танкист. И это придавало силы.
Вскоре к Третьяковым пришли наши воины. Они обнимали хозяев и благодарили за благородный поступок».
Старожил деревни Пешки Сергей Ильич Кузнецов рассказал фронтовому корреспонденту журнала”0гонёк” знаменитому поэту Алексею Суркову (помните строки Константина Симонова: «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины? Как шли, не кончаясь, косые дожди…», именно этому человеку они были посвящены):
«Немец в Пешки пришел вечером 24 ноября. Дом наш заняли. Семья подалась в лес. Через две недели немцам туго стало. Запалили они село, и наш дом запалили.
Однажды в лес, где мы находились, забрели два немца, все обвешанные оружием. Требуют хлеба, каши. Сами сидят, не выходят и нас не выпускают.
Глядел я на немцев, вспоминал, что они с нами, с нашей землёй сделали, и аж душно стало от гнева. Прикинулся я, что мне до ветру надо. Обманул немцев, вышел на волю, разыскал топорик, спрятал за спину.
Как вошел, крикнул сыну: «Бросайся на немца». Сын одного свалил, а я ближнего - топориком по голове. Потом того, что на полу валялся, угомонил. Вытащили их обоих. В снег закопали. А вскоре и наши Пешки заняли».
С начала оккупации пришла пора действия партизан. Таракановская, Соколовская и Кочергинская партизанские группы сосредоточились на своих лесных базах. Четвёртая, Замятинская, группа в назначенный район выйти не успела. Немцы обнаружили базу, обстреляли её. Был убит находившийся на базе партизан Василий Филиппович Байков, заведующий нефтебазой 1-й МТС. Бойцы четвёртой партизанской группы под руководством командира группы Н.Н.Иванова вместе с частями Красной Армии вышли в район Химок. В боевых действиях они не участвовали.
24 и 25 ноября 1941 года партизаны Солнечногорского района принимали присягу. У каждого партизана навсегда остались в памяти слова партизанской клятвы:
«Я, сын великого советского народа, вступая в партизанский отряд, клянусь перед Родиной и перед лицом своих товарищей, что, не жалея своей крови и самой жизни, буду бороться с заклятым врагом советского народа и всех трудящихся - германским фашизмом - до полного его уничтожения...
...Если нарушу клятву, позволю себе болтливость и выдам тайну, проявлю недисциплинированность или откажусь выполнять приказы командиров, или совершу какое-либо клятвопреступление, я подлежу позорной смерти и должен погибнуть от рук своих товарищей как caмый подлый изменник и предатель».
Таковы были слова вдохновляющей и суровой клятвы.
Клятву партизана приняли 90 человек.
Партизанские группы находились в полосе армейских боевых действий (по сути в самой гуще неприятельских частей). В такой обстановке партизанам приходилось приспосабливаться к обстановке, ограничиваться небольшими частными операциями. Прежде всего, партизаны оказывали помощь нашим частям, подразделениям и отдельным группам бойцов, отбившимся от своих частей и выходившим из окружения. Им указывали пути выхода к своим, на территорию, не занятую противником.
Командир партизанского отряда Ф.С.Мордашов с боями вышел к своим.
Почетный гражданин нашего города Григорий Иванович Зубченко рассказывает: «Штаб полка расположился в доме лесника в Путятино. В штаб прибыло три человека в гражданской одежде. Один из них сообщил, что является председателем Солнечногорского райисполкома и командиром партизанского отряда. Это был Фёдор Семёнович Мордашов. Он выделил нам из своих запасов одну корову и семь овец. Кроме того, Мордашов предложил в проводники хорошо знающего окрестные леса лесника Василия Ивановича Орлова. Мы, в свою очередь, снабдили партизан оружием и патронами».
В северной группе таким же проводником стал молодой колхозник из деревни Починки Иван Можаев, сын председателя Таракановского колхоза имени Ленина А.Ф.Можаева. Можаев-младший вывел из окружения роту наших солдат.
Настоящий героизм, доблесть и выдержку проявили при оказании помощи красноармейским подразделениям, выходившим из окружения, дочь лесника В.И.Орлова – Ольга. Совсем еще юная девушка, одетая в белую шубейку, Ольга умело замаскировалась в кустах у самого шоссе, по которому с небольшими промежутками проходили колонны вражеских танков. Как только проходила последняя машина, девушка оборачивалась к лесной опушке и махала рукой. Дождавшись этого сигнала, группа советских воинов, укрывшихся в лесу, цепочкой, след в след, переходила дорогу, скрываясь в лесных зарослях. Вновь заслышав скрежет танковых гусениц, Ольга затаивалась снова. Замирали на опушке и бойцы. Но не успевала ещё улечься снежная пыль за последним танком вражеской колонны, как девушка снова подавала сигнал. И другая группа бойцов перебегала дорогу.
…Четыре часа лежала у дороги бесстрашная девушка. Целый батальон нашей пехоты, не имевший оружия (почти все боеприпасы были использованы в предыдущих боях), с её помощью разминулся с вражескими танками и ушел из окружения без потерь и присоединился к своим войскам.
Руководители партизанских групп понимали необходимость тесной связи с населением. Они разъясняли, как надо вести себя на временно оккупированной врагами территории, чтобы помочь Красной Армии отбить натиск врага, не терять веру в победу, поднимали моральный дух населения.
АВТОР: Виктор Иванов
ОПУБЛИКОВАНО: 26 января 2007 года
Партизаны приобретали десятки помощников, готовых выполнять их поручения.
Однажды в дом Александровых в деревне Мёрзлово постучали люди в белых маскировочных халатах. Они просили провести их в Майданик - место, где сплошной стеной стоял лес. По дороге партизаны остановились у пня, в нём оказалось глубокое отверстие. Договорилась с проводником Николаем Николаевичем Александровым, что он должен пробраться сначала в Старый Стан, потом в Тараканово, разведать расположение немецких частей и орудий. Дали Александрову гильзу от винтовочного патрона, в которую надо было вложить сведения. Условились гильзу прятать в отверстие пня.
Так Александров стал партизанским разведчиком и неоднократно выполнял их задания. Вся семья Александрова работала на партизан. Жена и дочь выпекали для них хлеб, варили щи. Партизаны приходили в дом тёмной ночью. А в случае необходимости женщины сами несли мешок с хлебом в лес. Разные поручения выполняла жительница деревни Вельево T.М. Морозова, житель Солнечногорска С.И. Минчик. Оказывали содействие партизанам работники механического завода Ю.А. Дробенок, С.С.Сараев и многие другие. Не стояли в стороне от всенародной борьбы и школьники. Пионеры Вертлинской школы Витя Новиков, Толя Беспалов, Вася Бородёнков на лыжах уезжали за деревню и перерезали провода фашистской связи. Можно назвать много фамилий подростков, которые оказывали посильную помощь военным и партизанам.
Я не раз встречался с лесником Герасимом Степановичем Юдиным и его женой Еленой Лаврентьевой, они рассказывали, как помогли лётчику Вишневскому. Сначала оказали ему необходимую медицинскую помощь, перевязали рану на голове, а затем лесными тропами помогли выбраться в расположение наших воинских частей. Проводив летчика, Герасим Степанович поспешил в сторожку. Он едва успел прийти, как в сторожку нагрянули немцы. Они долго пытали Герасима Степановича, где лётчик? Грозились, что, если не скажет, то тут же всех перестреляют. Озверелые фашисты выгнали всех их из сторожки на улицу, начали избивать, но Герасим Степанович твердил одно: «Лётчик ушел в лес». Бандиты ничего не добившись, вынуждены были уехать ни с чем. А лётчик Вишневский благополучно прибыл в свою часть и снова громил фашистских оккупантов. Повсеместно действовала партизанская разведка, ходили по деревням, встречались со связными, находившимися в деревнях и в городе. В их числе были старые коммунисты: А.3. Мякишев - в Вельеве, В.М.Морозов - в Шубине. Партизаны-разведчицы З.Ф. Лизарова и А.И. Лагуткина. Партизаны Б.Д.Миронов, В.М.Афанасьев и И.И.Кузнецов подожгли два дома, которые немцы приспособили для обогрева солдат. Партизаны С.Г. Долбилин, И.В.Андреев и И.В. Крайнюков уничтожили пост у деревни Новинки. На лесной дороге в районе деревень Носово, Подолино партизаны А.Солдатов, М.Лебедев, В.Любимов и другие под покровом ночи спилили несколько сосен и перегородили дорогу. Они также сделали непроходимыми все объездные пути. На видных местах поставили ложные указатели «минировано». При отступлении немцев 10 декабря именно этот завал преградил им путь. Образовалась пробка из танков, пушек, транспортёров и автомашин. Лесной завал задержал продвижение фашистов на 4 часа, этим воспользовалась наша авиация. Противник потерял здесь разбитыми и брошенными более 150 машин. Немного боевых дел на счету Солнечногорских партизан. На то были объективные причины. Но сам факт формирования партизанского отряда, готовность и решимость партизан сражаться с заклятым врагом свидетельствует о мужестве и силе духа народных заступников.
Партизанский отряд Солнечногорского района Московской области возглавили: командир отряда - Ф.С.Мордашов, председатель Солнечногорского райисполкома, комиссаром отряда стал И.Н. Тертышник, секретарь Солнечногорского ГК ВКП(б), начальником штаба стал К.Н. Дюкин, секретарь исполкома Солнечногорского райисполкома. Всего в отряде было 90 партизан, в том числе 10 женщин. Немцы были изгнаны с нашей земли, но необходимо было восстанавливать все ими разрушенное, как-то налаживать жизнь людей. Было трудно, трудились и стар и млад, но это уже другая история.
АВТОР: Виктор Иванов
ОПУБЛИКОВАНО: 2 февраля 2007 года
Мы продолжаем печатать воспоминания Виктора Иванова о жестоких днях оккупации нашего города и района в 1941 году. Сегодня многим из нас все, что происходило в то время, покажется невероятным. И, тем не менее, это было на нашей с вами земле. За шесть с половиной десятков лет многое изменилось, изменились и некоторые оценки, но, тем не менее, все описанное в этих воспоминаниях — отражение суровой действительности.
Юношей встретил Витя Иванов вражеское нашествие (смотрите фотографию той поры), но совсем не детские проблемы легли на его плечи, когда вместе со сверстниками пытался он восстановить наше выжженное врагами Солнечногорье.
Рыл землянки, вместе с друзьями пилил лес, чтобы хоть как-то обустроить хозяйство. Но это другая история, а сегодня мы продолжаем рассказ о времени оккупации.
Вот что рассказывает о тех днях оккупации подпольщик К.М.Куркин.
«24 ноября 1941 года, едва гитлеровцы вступили в Солнечногорск, как сразу же занялись грабежом магазинов, складов и домов жителей. Из магазинов тащили сахар, кофе, масло, хлеб, ткани, белье, теплые вещи — все, что попадалось на глаза. Немецкие солдаты, словно голодные волки, рыскали по домам и убежищам горожан, отбирая в первую очередь теплые вещи, валенки, белье. Хватали даже детские вещи. В курятниках грабители душат птицу, тащят кур и гусей. Многих горожан фашисты выгнали из домов и разместились в них сами.. Вели себя как варвары–завоеватели. В домах пакостят, ходят по комнатам полунагими. Их заедают вши.
Врываясь в дома и убежища, гитлеровцы задерживают мужчин, арестовывают и отводят на Красную улицу в здание столовой.
В городе немецкое командование ввело комендантский час. Он начинался в 6 часов вечера и длился до 6 часов утра. Всех, кто появится в это время на улице города, немецкие патрули арестовывают и отправляют в то же здание столовой».
Дом этот превращен гитлеровцами в тюремный застенок, Немцы задерживают мужчин от 18 до 60 лет. Среди арестованных наши учителя В.Л. Эпифанов, С.С.Трошин, А.А.Феоктистов, содержат там и военных. Их всего человек 30, среди которых много раненых. За ранеными ухаживает наша женщина-врач капитан медицинской службы. Всех арестованных и военнопленных в помещении не менее 200 человек.
Елена Григорьевна Долбилина, бывший командир санитарной дружины Солнечногорского района, не успела уйти с партизанами и во время оккупации оказывала помощь арестованным жителям и пленным раненым красноармейцам. Тайком, чтобы не увидели часовые немцы, она носила им еду, через щель в заборе передавала медикаменты. После освобождения города была на фронте, а возвратившись с фронта, работала на механичесском заводе. Так поступали патриоты.
Из воспоминания учителя школы (ныне № 7) И. Никитина:
«Я прожил долгую жизнь, черных дней в ней было много. Но самыми черными были дни оккупации. С приходом немцев в наш город я лишился крова, куска хлеба, средств к существованию, работы, общения с близкими и родными, со всем миром.
В доме все было поломано, разбиты стекла, разграблено все. Весь город заполнен немцами».
На этом я прерву воспоминания, атмосферу тех дней вы уже почувствовали, но не могу не привести список тех, кто пал в эти дни.
Документы сохранили имена жертв гитлеровских палачей. Эти лаконичные акты — красноречивое свидетельство бесчеловечности фашизма.
25 ноября 1941 года в 5 часов вечера немецкий постовой застрелил Анастасию Ивановну Антонову, 1915 года рождения, проживавшую по улице Кузнецкой. Она просто шла набрать воды из колодца.
Спустя несколько дней, у колодца на Кузнецкой улице были убиты два сына Семена Алексеевича Кузнецова, вырывшего этот колодец еще в 1903 году. Это был мастер кузнечных дел, напротив дома у пруда была его кузница. В честь его как основателя была названа улица и носила наименование Кузнецкая. Позже ее переименовали и она стала называться улицей Баранова. Его два сына Степан Семенович, 1891 года рождения, и Александр Семенович, 1895 года рождения, были продолжателями кузнечных дел отца. Погибли от брошенной немцем в окно гранаты. На этом закончилась династия Кузнецовых.
30 ноября I941 года в 6 часов вечера выстрелом из винтовки в голову немецким постовым был убит Николай Сергеевич Амбицин, 1902 г. рождения, проживавший по улице Красной, 29. Он возвращался домой с работы.
24 ноября 1941 года убита девочка Наделена Васильевна Лаврова,1927 года рождения, проживавшая по Ленинградской улице, в доме №22. Девочка пошла за водой на колодец по улице Красной. Немецкий солдат ее окрикнул, она его не поняла и пошла дальше. Видимо, ему не понравилось, что она не остановилась. Он в нее выстрелил и ранил, она упала и начала кричать и ползти к дому, проползла метров 10, но немец выстрелил в нее еще раз и убил.
24 ноября 1941г., на второй день оккупации города, немецко-фашистские бандиты застрелили Марию Николаевну Кутейникову,1870 года рождения, проживавшую по улице Лесной, 45. Немецкий солдат убил ее двумя выстрелами в спину.
25 ноября 1941 года в 4 часа дня очередью из автомата в грудь была убита Елизавета Александровна Новова, 1915 года рождения, проживавшая в Набережном переулке, в доме №3. В 4 часа дня она пошла на колодец за водой. Немецкий постовой, стоявший на углу 3-й Володарской улицы, увидев ее, начал свистеть и кричать ей, но она не остановилась, тогда он выстрелил из автомата и убил ее.
12 декабря 1941 года, во время отступления, немецким солдатом выстрелом в грудь был убит Сергей Михайлович Афанасьев, 1924 года рождения, проживавший по улице 2-я Майская, дом №8, только за то, что юноша прибежал к соседке и с радостью воскликнул: «Немцы отступают! Красная Армия находится недалеко от деревни Бутырки!»
12 декабря 1941 года, когда наши бойцы ворвались в город и вступили в бой с противником, ранило нашего бойца. В убежище находился Иван Иванович Виноградов, 1922 года рождения. Он увидел раненого бойца, выскочил из окопа, чтобы оказать помощь, Немецкие солдаты заметили его, открыли по нему огонь и убили паренька, который хотел оказать помощь раненому красноармейцу.
8 декабря 1941 года немцы сожгли гражданина деревни Дурыкино Ивана Алексеевича Назарова. Ему было уже 63 года. При отступлении немцы выгнали всех жителей из деревни. Назаров И.А. был болен и не мог идти со всеми. Он остался в своем доме. Вместе с домом он был сожжен в ночь на 9 декабря 1941 года.
7 декабря 1941 года над деревней Кочугино был сбит наш самолет. В живых остался один летчик, который попал в плен к немцам. Немцы его допрашивали, но летчик ничего им не отвечал. Тогда немцы, разув и раздев летчика, вытащили его на улицу за дом гражданки Новиковой, закололи штыком и бросили в яму. Колхозников не допускали к трупу, только после отступления немцев из деревни Кочугино 11 декабря 1941 года жители деревни похоронили его в братской могиле. Фамилию, имя и отчество летчика установить не удалось, так как документов при нем не оказалось.
30 ноября в деревне Литвиново в доме гражданки Борисовой П.А. находилась одна гражданка, бежавшая от фашистского плена, при ней было трое детей. Мать ходила за картофелем в колхозное хранилище и при обстреле деревни была убита. Из оставшихся детей одна была девочка возрастом не более 6 месяцев. Без матери ребенок плакал. Плач этот немцам надоел. Они взяли ребенка и выбросили в снег, ребенок замерз.
Только когда растаял снег, уже после освобождения, жители нашли труп ребенка и захоронили.
В деревне Вертлино 23 ноября при отступлении наших войск была зверски убита фашистами учительница Вертлинской школы Анастасия Федоровна Новакова за то, что она помогали выйти из окружения нашим офицерам.
В деревне Сергеевка в ноябре 1941 года был зверски убит житель этой деревни Михаил Васильевич Жарнаков в возрасте 21 года. При занятии немцами этого населенного пункта умственно отсталый Жернаков М.В., испугавшись, побежал по дороге в соседнюю деревню Ермаково. Немцы ему что-то кричали, он продолжал бежать. Тогда пули из автомата свалили его в снег и он, истекающий кровью, громко стонал, звал на помощь свою мать и просил подстелить соломы. Но мать к нему не пускали немцы. Так он, промучившись на снегу в течение нескольких часов, на глазах семьи, не имеющей возможности оказать ему помощь, скончался...
Я бы мог привести еще десятки примеров зверств немцев на Солнечногорской земле.
Вот краткий перечень убытков, понесенных районом в дни оккупации. Немцами полностью сожжены 2798 и разрушены 329 домов. Из 49 школ 22 сожжены дотла, а 15 частично разрушены. Из 34 изб-читален 18 сожжено и 15 повреждено.
В колхозах сожжено и разрушено 1257 общественных построек. У населения отобрано 1450 коров, 2730 овец, 422 свиньи. В колхозах забрано 877 лошадей, 449 коров, 412 овец.
Из колхозных амбаров изъято 1188 тонн зерна, 2635 тонн картофеля. Общий материальный ущерб, причиненный району, составил свыше 77 миллионов рублей по государственным ценам.
Чувствуя свою неудачу в наступлении на Москву, фашисты бесновались и зверели. 386 мирных жителей и раненых военных, попавших в плен на Солнечногорской земле, были расстреляны, замучены, сожжены гитлеровскими палачами за 24 дня оккупации. В архиве музейно-выставочного комплекса «Путевой дворец» в Солнечногорске хранятся акты о зверствах по 26 сельским Советам.
АВТОР: Виктор Иванов
ОПУБЛИКОВАНО: 19 декабря 2007 года
Судьба Пети Куклина
В газете «Сенеж» от 2.02.2007 года была опубликована статья В. И. Иванова. Он писал о том, как во время фашистской оккупации пионер Толя Беспалов с товарищами ездил на лыжах за деревню Вертлино, где проживала его семья, перерезал немецкие линии телефонной связи. Из-за отдаленности от центра или оттого, что внимание корреспондентов всегда приковано к центральным событиям, в газете «Сенеж» я никогда не читал упоминания о тех населенных пунктах, о которых расскажу ниже, и тех событиях в период фашистской оккупации, которые стали известны мне из рассказов близких и очевидцев.
В Вертлино Беспалов Анатолий был один, поэтому у меня не возникло сомнений, что это мой двоюродный брат по матери.
Мать Толи - Анна Григорьевна Беспалова и моя мама Александра Григорьевна Бутылина в девичестве Куклины - сестры, уроженки дер. Мостки Солнечногорского района. Анна вышла замуж в д. Вертлино, а Александра - в д. Титово Дмитровского района. Титово находится почти рядом, по сельским меркам, километрах в трех-четырёх от деревни Мостки. Я пишу об этом подробно для того, чтобы связать Толину судьбу с судьбой другого шестнадцатилетнего паренька – Пети. Он был братом Анны и Александры. Немцы застрелили его на Мостках за связь с партизанами в начале декабря 1941 года.
А партизаны эти были особенные, а именно - руководители Солнечногорского района: Ф.С.Мордашов, И.Н.Тертышник, К.Н.Дюкин и их ближайшее окружение.
Здесь требуется отступление, чтобы вернуться к описанию родственных отношений и объяснить некоторые детали дальнейших событий.
Мой отец К.В.Бутылин, 1909 года рождения, в тридцатых годах работал председателем колхоза в Титово. За то, что у него были украдены личные документы, его освободили от занимаемой должности, т. к. время было тревожное, и он устроился лесником в Рединское лесничество. Лесничий С.Д.Поляков предложил отцу занять пустующий хутор Булково, куда он и переселился вместе с семьей.
На возвышенности, с вершины которой начинаются четыре притока речки Лутосни, впадающей в р. Сестру, берет начало и река Клязьма., находился хутор Булково. В пяти километрах от него располагалась деревня Кочергино, в трех - Путятино, где во время войны и позже проживала семья Лепетухиных. На таком же расстоянии от нашего хутора, где раньше была деревня Селиваново, на огромном поле стоял единственный дом Волковых. Пишу об этом подробно, т. к. эти семьи сейчас там не проживают, и что с ними стало - неизвестно.
Знаю из рассказов матери и отца, что в период, когда в Булково находились партизаны, там выставлялись посты. Посты выставлялись также на всех лесных дорожках, которые вели к Булкову.
Когда началась война, отца призвали на фронт, а мать с детьми осталась одна.
Перед приходом немцев в Солнечногорск на хуторе появились люди из Солнечногорского райисполкома и предложили матери освободить хутор. Мать, конечно, подчинилась, но попросила разрешение вывезти часть сена для прокорма коровы и продукты (картошка, морковь и пр.) в Титово.
Ей отказали - объяснив, что нельзя из-за конспирации торить санный след к Булкову. Разрешили только таскать сено вязанками и продукты на себе.
Позднее стало известно, что в трех с половиной километрах от Булково, в лесной глуши, за глубокими непроходимыми оврагами на берегу речушки Судич, притоке р. Лутосни, была оборудована партизанская лесная база с продовольствием и боеприпасами. Все грузы туда доставлялись на вьючных лошадях, т.к. поблизости не было не только дорог, но и лесных тропинок, а густой, девственный лес и множество оврагов не позволяли проехать даже на телегах и конных санях...
Трудно было маме ходить на лыжах да ещё с тяжелой ношей на спине. Снегу было много, морозы стояли сильные, но корову нужно было кормить, ведь она сама была кормилицей семьи, а расстояние от Булково до Титово около семи километров.
Единственное спасение - это Петенька, так она всегда называла своего родного брата, который постоянно прибегал на лыжах из деревни Мостки и оказывал помощь матери по хозяйству, ходил с ней за продуктами и сеном в Булково.
Однажды, когда Солнечногорск уже был занят немцами, а в Булково уже поселились начальники, мама, не дождавшись Петра, пошла на лыжах одна за сеном. По пути в Булково она увидела волчьи следы. Шли они след в след, но было заметно, что прошел не один волк, а несколько.
Её встретили в Булково приветливо, поинтересовались - почему не пришел Петя и, как обычно, попросили подробно рассказать, где немцы, как себя ведут по отношению к населению и что слышно из соседних деревень. Мать, конечно, рассказала, что ей было известно, и что ей рассказывал Петя, а потом добавила, что видела следы волчьей стаи.
Они, пытаясь ее успокоить, подарили маме малокалиберную винтовку, заметив, что волки звери осторожные и на человека с ружьем не нападут - они чуют запахи пороха и смазки ружья.
Волки повстречались в километрах двух от Булково. Их было четыре, двигались они параллельно маминой лыжне и искоса поглядывали в её сторону.
Мама остановилась, положила вязанку сена на снег и взяла в руки винтовку. Волки тоже остановились. Одни из них легли, другие сели и с любопытством наблюдали за ней, видимо, не испытывая особого страха.
Она начала стрелять по ним, но стрелять не умела и попадала, как говорится, в белый свет, как в копеечку - и волков это мало волновало. Встанут, сделают два-три шага в сторону и опять смотрят на неё. Понимали серые, что женщина для них не представляет опасности.
Сколько времени мог продолжаться этот поединок женщины и волков неизвестно, но уже начало смеркаться, надвигалась ночь, а двигаться дальше мама боялась.
Вдруг звери забеспокоились, тревожно поглядывая в сторону, куда была проложена лыжня. Мама прислушалась и тоже услышала скрип лыж, а затем увидела фигуру человека. Волки решили ретироваться, и неспешными прыжками скрылись в лесу. Петя появился вовремя. Взял у мамы винтовку, повесил её себе на грудь и взвалил вязанку сена на свою спину...
Перед въездом в Титово они спрятали винтовку в лесу, и только тогда Петя сказал своей сестре, что ей повезло в том, что она «промазала» в волков. Если ранила хотя бы одного из них - то они могли ее растерзать.
Иногда Петя оставался на ночь у сестры, но в тот день он решил навестить мать – Е.Ф.Куклину в Мостках, а когда постучал в дверь родного дома - дверь ему открыли немцы и, схватив его за полушубок, затолкали в дом. Там находилось ещё несколько оккупантов. Все они дружно о чем-то затараторили, но единственное, что можно было понять это - «партизан».
Что унюхали фашисты - запах ружейного масла, дым костра или в ворсе полушубка обнаружили лесной мусор, иголки ёлок неизвестно, но приговор был окончательный и прозвучал, как выстрел - Партизан!
- Какой он партизан, - взмолилась мама Пети Елена Филипповна, - он ребенок, помогал сестре в Титово по хозяйству. У неё пятеро маленьких ребятишек!
Но немцы не слушали её, продолжая обыскивать и тормошить Петю. Понял парень, что его считают партизаном, и, зная, как они расправляются с ними, вырвался и пустился бежать на задворки, надеясь огородами уйти от погони.
Снег был глубоким, фигура парня в черном полушубке на белом снежном фоне была хорошей мишенью, и немец не «промазал»...
Тело Пети несколько дней лежало на задворках дома, т.к. немцы запретили его хоронить.
Вскоре наши войска выбили немцев из Титово, Мостков, Заовражья и Зеленино. Много погибло советских солдат, не меньше, а гораздо больше было убито и фашистов.
Наших воинов хоронили в братской могиле между Заовражьем и Мостками. Положили с ними и Петю - Петра Григорьевича Куклина, шестнадцати лет от роду. Пионером, как его племянник Толя Беспалов, он точно не был - по возрасту, а вот был ли комсомольцем - не знаю.
Немцев тоже закопали ближе к Заовражью.
Сегодня все, вероятно, заросло, так как все эти деревни частично или полностью заброшены в результате хрущевского укрупнения колхозов. Я говорю о деревнях Елизарово, Заовражье, Мостки и Зеленино. К ним же можно отнести и деревни Вельево, Рыгино и Титово. А дачи, которыми сейчас захламляют брошенные деревни и земли сельхозназначения, вряд ли принесут большую пользу их владельцам и государству...
Сразу же после войны на братской могиле на Мостках поставили памятник советскому солдату. Сохранился этот памятник или нет - не знаю, давно там не был, а надо бы.
Трудно пришлось матери без Пети, но деваться было некуда, и она продолжала ходить в Булково за сеном.
Однажды, когда она снова пришла туда, то заметила, что около дома появились санные следы. В доме было пусто, но на столе лежала записка примерного содержания: «Спасибо за гостеприимство. Можете продолжать жить в Булково. Нам дом больше не нужен» и подпись.
Семья наша перебралась опять в Булково. Там сохранились ещё наши продукты - ведь те, кто там временно находился, заранее запаслись всем необходимым.
То, что за Булковом были партизанские землянки, знали немногие окрестные жители. В основном только те, рядом с которыми находились посты партизан. И как только они ушли, решили проверить, нет ли там чего путного для хозяйства. А когда пришли на место - нашли там много продуктов и боеприпасов. Боеприпасы были им не нужны - в то время кругом их хватало, а вот продукты пригодились...
После войны мы, подросшие дети, часто ходили на эти землянки. Они были построены на скорую руку и быстро обвалились, и мы с помощью лопат находили боеприпасы, тол и противотанковые гранаты. Особенно было много противотанковых гранат. Мы делали в них дырочки топором и поджигали. Горели они хорошо, дым валил очень черный, но гранаты не взрывались даже тогда, когда мы их целыми клали в костер. Просто от нагревания на гранате расходился шов и начинал вытекать горящий тол. Находили мы там и патроны не только для русской, но и для немецкой винтовки. Валялась у землянок и немецкая каска. Сверху она была проломлена прикладом или чем-то тяжелым вроде обуха топора. Видимо, притащили «языка» вместе с патронами и винтовкой.
А малокалиберная винтовка и, особенно, простреленный полушубок Петра бережно хранились мамой в Булково, пока она не умерла в 1949 году, в возрасте 38 лет - сказались тяжёлые будни военных лет.
АВТОР: Николай Константинович БУТЫЛИН, почётный радист СССР, ветеран труда
ОПУБЛИКОВАНО: 16 марта 2007 года
Мы дождались наших.
21 ноября мы услышали далекие выстрелы орудий. Меня бабушка отправила в город Солнечногорск за хлебом: «Сходи, может быть, отоварят по карточкам мукой, принесешь, я что-нибудь испеку, сегодня большой праздник - Михайлов день».
Прихожу в город, магазины работают, но в городе беспокойно, говорят, что немец наступает по Пятницкому шоссе на деревню Обухово.
Дома все в панике, наступает немец. Вечер, погода морозная, наши саперные войска начали подрывать железнодорожное полотно. Бабушка говорит: «Вот это праздник, я думала: напеку пироги да пышки, а получили взрывы, костыли да глышки».
22 ноября с утра в деревне небольшими группами стали появляться наши солдаты. Войска отступают проселочными дорогами. По Ленинградскому шоссе отходят на Москву. Стемнело, вокруг к западу зарево пожарищ, это горят деревни.
23 ноября, утро. Нашу деревню обстреливают из минометов со стороны Головково. Мы уходим в землянку. Уходя на фронт, отец и два его брата выкопали ее. Бабушка читает молитвы. Вечер, темнеет рано, бабушка пошла в соседние дома узнать - много ли натворил беды обстрел. Вернулась и принесла печальную весть: в дом Алексеевых попала мина, погибли 3 человека.
24 ноября. Два наших мужика Н.Федоров и В.Ефимов не вернулись с работы, они работали на ст. Подсолнечная. Их близкие пошли в город узнать, что случилось, вернулись через час – плохая весть, в городе немцы, мужиков наших застрелили. Женщины забрали санки и поехали за убитыми. Привезли погибших, их долго не хоронили, дней 10 они лежали около домов.
25 ноября утром в деревню пришли два немецких солдата. Около дома гуси - 7 штук. Немцы их ловят, отрезают им головы, а тушки кладут в мешки. Бабушка на них ругается, что вы делаете, изверги, антихристы. У меня много малых детей. Показывает на нас, но фашисты что-то бормочут по-своему: «Матка, матка». Все забрали и пошли в сторону Ленинградского шоссе. В этот день я видел, как 3 транспортных немецких самолета шли на посадку в сторону города, видимо, садились на озеро.
Мы в оккупации. Бабушка говорит: «Наши деревенские ушли защищать Родину, вспомним их поименно: Александр, Михаил, Алексей Ефимовы, Александр Титов, Михаил, Николай Савельевы, Василий Корнеев. Пусть бьют немецких гадов!»
6, 7 декабря на востоке стали слышны далекие раскаты выстрелов из орудий и появилось зарево пожарищ.
10 декабря. Полдень. Видим: через переезд по дороге в деревню едут, идут немцы, ползет по дороге серо-зеленая масса немецких солдат. Одеты не по-зимнему, плохо, в шинелях, на сапоги намотаны тряпки.
11 декабря. Бабушка говорит нам: «Немцы отступают». Они заставили нас грузить на повозки вещи. Носим из сеней награбленное в мешках, чемоданах. Вот я несу парабеллум, хочу открыть кобуру и посмотреть, в это время меня сзади по голове бьет немец, я падаю, немец что-то ругается, я встаю, рядом со мной стоит моя тетя Маруся, говорит немцу: «Он мальчик, ему это интересно». Немец бормочет: «Шнель, шнель».
12 декабря. Чуть рассветает, я, Петр, Борис, Виктор берем пилу и идем к переезду, на дороге лежат две убитые лошади, мы пилим, что возможно, и на санках везем мясо в дом. К нам присоединились и наши соседи. Очень хорошо, мясо нам очень пригодилось.
13 декабря. Утро. На переезде появились наши солдаты. Мы сказали, что немцы ушли в сторону Турицыно. В каждом доме расположились солдаты. Они нас кормят кашей, мы все сыты. Солдаты наши тепло одеты: в полушубках, валенках и маскхалатах. Настроение хорошее, говорят, будем гнать немцев до Берлина.
14 декабря. Я пошел в город Солнечногорск. В городе много войск. Если идешь от станции по ул. Советской к Ленинградскому шоссе, где сейчас площадь, по правую руку находились торговые палатки. В крайней палатке я увидел погибших наших солдат, их было 8 человек. Солдаты похоронены на площади, где обелиск. Видел много убитых немецких солдат.
19 декабря я был в местечке, где сейчас поселок Матросова, там был лес. На поляне работали наши солдаты, видимо, спецотделение. Они укладывали трупы убитых немцев в штабеля. Укладывали слой метровых дров, на них слоем клали трупы. Было уложено 3 слоя. Штабель был длиною метров 15, все готовилось к сжиганию вражеских останков.
Слава Богу, мы освобождены, пока будут располагаться наши солдаты в деревне, они нас будут кормить. Впереди нас ждет голодная весна 1942 года.
АВТОР: Иван ХОЛОДОВ
ОПУБЛИКОВАНО: 2 февраля 2007 года
Из статьи Константина Лосева "55 стрелковая бригада" - воспоминания его деда, Григория, 1913 года рождения, участника ВОВ, командира роты 1-го батальона 55 осбр.
"10 декабря в 15:00 35 сбр и 31 тбр доложили о выходе к южной и юго-западной окраинам Солнечногорска. Со стороны немцев в городе оборонялись 23-я и 106-я пехотные дивизии, усиленные танками. Они превратили город в серьезно укрепленный пункт. Танковые десанты 35 сбр и 31 тбр были безуспешными — от 35 сбр осталась одна треть личного состава. 11 декабря к 9 часам утра 55 сбр сообщила, что вышла на южную окраину Солнечногорска и завязала бой в южной части города, но при слабой поддержке артиллерии, отошла к окраине. В предместьях Солнечногорска у 55 сбр начались рукопашные бои.
Дед свидетельствует, что «при освобождении Солнечногорска была большая мясорубка». Соседняя бригада (скорее всего 35 сбр) пошла в лобовую атаку. Атака захлебнулась. Их разбили. Один из комбатов там был кавказец. Вот приходит он в расположение к деду и начинает выражать свою обиду: «почему не поддержали, не стали наступать (в лобовую атаку)». Дед ждал данных батальонной разведки: «Куда я поведу своих, там с гулькин нос у меня людей, на пулеметы, без разведки, как ты?». Батальон деда наступал в районе тогдашней больницы и городских казарм. Он вспоминает, что «там подбили танк Т-34 прямо на шоссе, танкисты кричали, но сразу было не подойти, потом исхитрились, спасли танкистов. Вытащили их, принесли, а они все обмороженные и обожженые, но живые».
11 декабря после полудня, дождавшись танкового подкрепления, 35 сбр, 55 сбр, части 133 сд и 126 сд пошли на штурм, фактически в штыковую атаку, вслед за танками 31 тбр. Продвигались тяжело: дом за домом. Отступали и наступали. К 11 декабря немцы уже вывели из города основные силы и оставили мобильные подразделения автоматчиков для прикрытия отхода. К вечеру с севера начали наступление части 84 сбр 1 УА. К 23 часам 11 декабря 55 сбр сообщила, что город занят. Но отдельные очаги сопротивления уничтожались всю последующую ночь. Поэтому полностью Солнечногорск был освобожден 12 декабря." - полностью статью можно прочитать здесь.
